Кочетов, скорее всего, стал бы молить и каяться, если бы это могло на что-то повлиять. Но его раскаяние никому тут нужно не было. Даже смерть – и та не цель.
– Там что-то есть, – пояснила она спокойно на мой удивленный взгляд.
– Просто ждать, пожалуйста, – сжал мою руку Федор, перехватив взгляд на Артема за спинами врагов. – Оно само все сделает! Просто будь рядом со мной!
– Здорово, – хмыкнул Артем. – Ничего себе нас волной выкинуло.
– Так почему постороннего пустили в стратегическое место?
Вернулся Михаил через десять минут с небольшим деревянным сундучком. Распахнул – и на наших глазах выудил длинную полосу ткани, до того сложенную складками, каждый сантиметр которой был занят прозрачными пластиковыми блистерами, в которых угадывались крошечные ограненные камешки всех цветов радуги, они шли волнами оттенков – от верха с агатами и прозрачными камнями чистой воды в центре до самого низа с рядами темно-фиолетовых аметистов.