– Развалины станции и комбината? – поднял я бровь. – Я бы, может, сам достроил, но ведь эти аристократы мне даже спасибо не скажут. Первыми оскорбятся и пакостить начнут.
– Пойдем, посмотрю с удовольствием, – оттаял отец.
На этот раз он стоял на невысоком холмике, за его спиной тек широкий ручей, через который перекинули декоративный каменный мост. На плечах – теплое серое пальто, серый шарф прикрывал ворот рубашки с галстуком.
Наш разговор заметили ее сокомандники, извинились перед мужчиной из рода Долгоруких и быстро подошли к нам.
– Пойми, мальчик, в мире не все зависит от моего или твоего желания…
Ей долго пытались объяснить разницу между служением и родством. Но в целом не сильно удивились, когда титул она просила дать себе настоящей. А затем похоронить. Решение, с которым не стали спорить.