– Но ведь не напали, – смущенно почесал я затылок.
– Сходим? – заинтересовался мужчина, предлагая руку спутнице.
– Нет, лошадь – Звездочка, а ослик – это как раз…
– К-как не важно? – не понял Пашка, отстраняясь.
Если по двору можно судить о характере хозяйки, то нрав у нее наверняка очень строгий и дисциплинированный. Ни намека на беспорядок. Белый кирпич дорожки тянулся прямо к входу в аккуратный деревянный домик с верандой, и только там в обход дома нырял на задний двор. Трава смотрелась декоративной лужайкой, подстриженной в паре сантиметров от земли. Вдоль забора, граничащего со школой, посажены кусты шиповника, на противоположной стороне как украшение – яблоня, затеняющая белоснежную скамейку под своей кроной. Непразднично смотрелась разве что собачья будка возле дома – но не из-за внешнего вида, а просто потому что заколочена, тонкая цепочка смотана, а ошейник из потрескавшейся от времени и солнца кожи висел на гвозде.
Через минуту группа слуг, нагруженная самым ценным – артефактами той эпохи, когда допускалось применять все, что вело к власти и силе, – под бдительным оком господина покинула хранилище. Сейчас даже на личных территориях княжеств, в защищенных от бдительного взора императора убежищах, подобного себе не позволили бы. Потому что новую вещь, выкованную на крови и боли, рано или поздно заметят, и наказание не заставит себя ждать. Но старое, древнее – этим дозволялось пользоваться. Если хватит духа.