– Теперь все нормально? – чуть виновато посмотрел я на брата, отходя к нашему лимузину.
– Самойлов, опаздываешь, – попеняла мне учительница, когда я с солидной неспешностью, подходящей для новой должности, шел к своему месту.
Родители резко подобрались, оценив перспективу появления детей на главных смотринах империи и сопредельных стран.
Даже когда грунтовка сменилась просто накатанной дорогой в высокой траве, даже когда заскучавшие пассажиры с досадой отметили отсутствие последнего деления связи на телефоне и полную пропажу Интернета, все продолжали ждать праздника. Но он все не наступал – уже кончилась даже проселочная дорога, и автобус переваливался по свежескошенному лугу, недовольно ворча немецкой подвеской, безуспешно пытаясь амортизировать колдобины и перепады мелких овражков.
Раздраженно хлопнула входная дверь, на кухню быстро прошагал папа, нацелился на кувшин с водой. Замер, глядя на меня, увидел замотанные бинтами руки, нахмурился, но так ничего и не сказал, молча взял воду и стакан.
– Пойдемте, друзья. – Я взялся окровавленной рукой за медвежью лапу. – Еще совсем чуть-чуть. Ведь обязательно надо пройти. А потом я тоже пойду спать.