Эрвин ждал, пока их шаги удалятся и затихнут. Казалось, они ползут, как слизняки. Сколько времени уже прошло, а шаги все слышны, слышны. При каждом вдохе края раны трутся о тампон. Терпи молча. Терпи молча, пока они уйдут. Когда шаги затихнут, ты разожмешь рот и заорешь во всю силу, сколько угодно. Только пусть уйдут!
Все карты находились в руках молодого лорда, капитан вынужден был обращаться к нему за советом, и это радовало Эрвина.
– Нарекаю тебя герцогом… правителем земли… главою Великого Дома Ориджин.
Граф Шейланд опомнился первым – недаром Эрвин всегда считал его смышленым.
– Ага, всех заткнула за пояс! Вы только послушайте, миледи…
«Ну, и дура! Купилась на хвастовство!» – хотел было подумать Хармон, но подумалось ему другое: «А ты посмотри-ка лучше на себя глазами девушки. Кто ты будешь? Старый трус, скупердяй и обманщик, вот кто». В другое время было бы ему все равно, кто и что о нем думает. Но сейчас, под те самые звуки из-за ширмы, Хармон с досады принялся спорить сам с собою.