Император до того привык к несгибаемому упрямству приарха, что последнему достаточно пойти на небольшую уступку – и Адриан поверит в его лояльность. Репутация отчаянного упрямца сыграет в пользу Галларда: император не заподозрит такого человека в хитрости. Если убедить Галларда немного смягчить сопротивление, то все останутся в выигрыше. Владыка решит, что Церковь смирилась с реформами; Галлард сохранит сан, а Эрвин София Джессика получит первого сильного союзника.
Остальные не замечали этого мастерства. Вихренок смотрел на меч и шлем Джоакина, Луиза – на крепкие руки и широкую грудь, Доксет видел молодое гладкое лицо, не испорченное морщинами, и норовил назвать Джоакина «сынок»… Хармон же видел опытного торговца важностью с целым арсеналом трюков и приемов. Джоакин мог бы, пожалуй, даже взять мальчишку в подмастерья и передавать ему свое мастерство.
Истомилась, исхудала, то смеюсь, то плачу.
Никакой реакции. Дальние не слышали, ближние просто игнорировали. Хмуро глядели на Итана, даже не думая отвечать.
Эрвин прошел шагов двести. Деревья сомкнулись за спиной и отгородили его от ужаса, оставшегося в лагере. В тот же миг силы исчезли. Он налетел на торчащий корень, упал – и не смог подняться. Не помощь Праматери, а ужас держал его на ногах, заставлял сердце отчаянно биться, перекачивал кровь, приводил в движение мускулы и мысли. Страх исчерпался, с ним отхлынула жизнь.