– Черта с два! – азартно откликнулся надменный Морис и провел атаку, нацеленную мне в грудь.
– А если я тебя подниму на вытянутые руки?
У распахнутых настежь ворот усадьбы номер восемнадцать по улице Магнолий с важным видом стояли двое привратников в светло-синих, расшитых золотыми позументами ливреях. Мне коротко кивнули, то ли показывая, что знают меня в лицо, то ли это общепринятая процедура в доме д’Эферона. Один привратник остался на своем посту, второй поспешил проскользнуть на территорию усадьбы. Сделав приглашающий жест левой рукой, пошел впереди меня по мощенной белым морским камнем дорожке, ширина которой позволяла сделать предположение, что хозяин дома не держит личного экипажа, да и вряд ли вообще держит лошадей. Это могло говорить либо о недостатке средств, либо о всепоглощающей увлеченности любимым делом, нежелании отвлекаться на посторонние вещи. И у Дюмуа, и у Надаля было по-другому. И тот и другой имели роскошные дворцы, покупали чистокровных скакунов и время от времени устраивали роскошные приемы и балы.
– Месье Орлов, – у Фернана наконец-то прорезался голос, – не истолкуйте наши слова превратно, уверяю вас, что мы ни в коем случае не хотим бросить тень на ваше доброе имя. Но мы хотели бы предложить вам более долгосрочное сотрудничество, нежели один вечер присмотра за маркизом.
Главный стражник горестно вздохнул, но убеждать не стал. Велел воздержаться от соблазнов вершить самим суд и всех задержанных передавать в руки бравых охранников правопорядка. На том и расстались.