Сколь ни ничтожно было торжество над таким жалким созданием, как Бонасье, кардинал все же один миг наслаждался им.
— Однако этот обед предназначался, кажется, не только для вас, любезный Портос? — спросил Арамис.
Против лондонского Тауэра он отыскал указанное судно, передал письмо капитану, который дал его пометить начальнику порта и сразу же поднял паруса.
— Ничего не поделаешь! За неимением шампанского и шамбертена, придется вам удовольствоваться анжуйским.
— Сударыня… — проговорил Бонасье, впервые видевший свою жену в таком гневе и струсивший перед семейной бурей, — сударыня, что вы говорите?
Вскоре раздались крики, затем стоны, которые, по-видимому, пытались заглушить. Допроса не было и в помине.