- Живем-то живем, вот только недолго - ко всеобщему удивлению заговорил привычно молчаливый, но непривычно насупленный Андрюшка.
Я сделал шаг вперед и молча положил на стол свою розовую панамку. Анатолий Михайлович посмотрел на нее почему-то с отвращением.
- А реклама-то в телеке зачем? - Митрич всегда был настойчив. Но вместо стражника ответила наша предводительница.
- Да что вы паритесь? - Митрич лежал на спине, глядя в потолок, и жевал невесть где найденную травинку. - Если нас на выходе встречать будут, Митя сразу команду даст, и Цитамол нас всех зарубит. Он моб, ему можно, он даже не покраснеет. Митю он, наверное, зарубить не сможет, но Мите пофиг, Митя работяга. Митя еще и залутать нас успеет при удачном исходе.
- Ты меня о встрече просил. Интересно попросил, правильно, так попросил, чтобы я пришел. Извини, парень, я не верю, что это твои слова. КТО тебя научил? - и олигарх вновь цепко впился взглядом в своего визави.
Мы шли, минуты текли, но ничего не происходило. Начал накрапывать мелкий дождик, и на душе становилось все тоскливее. Минутное воодушевление прошло и досада на то, как ловко и унизительно быстро отыгрался банкир, вновь разъедала душу. Мы месили грязь в тягостном молчании, даже Митрич замолк, нахохлился и скрючился почти как в жизни.