— Ах! — сказал д'Артаньян самым нежным тоном, на какой только был способен. — Можете ли вы быть настолько жестоки, чтобы предлагать мне подобные вопросы? Ведь с тех пор, как я увидел вас, я дышу только вами и вздыхаю о вас одной!
И он стал целовать один за другим эти подвески, с которыми приходилось расстаться.
— Напротив, господа, мы даже готовы помочь вам, если это окажется необходимым.
— Не говоря о том, сударь, — добавил Планше, — что, по всей видимости, мы обязаны ему жизнью. Помните, как он крикнул: «Вперед, д'Артаньян! Я в ловушке!» А потом, разрядив оба пистолета, как страшно звенел он своей шпагой, словно двадцать человек или, лучше сказать, двадцать разъяренных чертей!
Но, видя в ее прекрасных глазах только искренность, она нежно поцеловала ее.
— О, господи, — пролепетала Кэтти, — он даже не мог дождаться того часа, который сам назначил!