Ни капитана, ни первого помощника, ни старшего штурмана я за эти несколько дней в глаза не видел. Чему нимало не расстроился. Как говорил один из дружинников там, подальше от начальства, поближе к кухне. Толковый парень был этот Николай, да…
Освещение в тамбуре внезапно мигнуло раз, другой… и только после третьего сигнала хозяин дома принялся отпирать вторую дверь, подход к которой он до этого старательно загораживал своим телом.
– Хорошо. Тебе помочь погрузить багаж? – Вспомнив количество чемоданов, которое Хельга брала с собой во время нашего короткого полета на «Резвом», я вздрогнул.
– Федор, ты бы хоть чаю предложил, брюзга старый, – покачав головой, вздохнул Святослав Георгиевич, после чего небрежным жестом скинув с дивана блеснувшие рунескриптами шестерни, с удобством на нем устроился.
– Нахаленок нецелованный, – пробурчала девушка и вдруг уставилась на меня.
Край встретил меня в своей лавке… хмуро. На прилавке огромный гроссбух, в руке перьевая ручка, понятно. Пришло время подводить квартальный итог, и отставной старшина жутко страдает от пляшущей перед глазами цифири. Хм, мне вот интересно – а для кого он эти отчеты готовит, учитывая, что никаких фискальных органов в Меллинге и в помине не осталось?