Поэтому я развернулся на сто восемьдесят градусов и начал смотреть вперед — туда, где за песками лежал наш далекий дом.
На несколько минут повисла тишина, узбек, которому я дал прозвище Старший по въевшейся привычке сразу делить людей на командующих и подчиняющихся, дорезал мясо и ловко смахнул его в исходящий паром котел. Заправка для будущего варева.
Тут-то до опешившего от такой наглости охранника дошло, что это не привидевшийся ему глюк и что на самом деле в трех шагах от него испражняются, пачкая чисто выметенный бетон…
— Не угадывал, — качнул я головой. — Просто знаю. И знаю всех местных тварей, знаю, на что они способны и когда выходят на охоту. Могу заметить зыбучие пески и могу сказать, когда начнется следующая песчаная буря. И еще знаю, что если вы сумели сюда добраться, то с вами был проводник из наших, местных.
А я сделал экономный глоток, прошелся безразличным взглядом по высыпавшим из грузовика русским чужакам в песчаном камуфляже и пошел к ближайшим кустикам саксаула.
— Он задавал, я не задаю, — коротко ответил я. — Умирать не собираюсь. Позавчера я уже все обсудил с Рашидом Хасановичем о плате за мои труды. Вы мне ничего должны не будете.