— Сколько? — буркнул я, нащупывая сверток с деньгами.
— Не бойся, — крикнула Инга, на миг оторвавшись от прицела. — Прорвемся!
— Ай молодец, ай красавец, — неожиданно рассмеялся Бессадулин, затрясшись всем телом. — Горбатого лепишь так, что я чуть не поверил. Этакий мелкий простодушный охотник. Тихоня трусливый…
До барахолки добрались без проблем. Запряженные в импровизированную волокушу нарки исправно дотащили тушу ушана до красного здания, где находилась ставка Пахана, и, сделав последний ударный рывок, финишировали на пятачке отгороженной мешками с песком территории толкучки.
«Ни к чему это», — говаривал Тимофеич, не жалующий ни Пахана, ни Бессадулина. И вот не уберегся…
Вот так. А я грешил на перепугавшегося водителя, не пожелавшего сметать бампером заслон из живых людей. Получается, автобус на полном ходу наскочил на шипы и пропорол колеса. Потому его так и кидало из стороны в сторону. Впрочем, удивляться нечему — аборигены хоть и те еще придурки, но, когда дело касается пропитания, действуют умело. Будь у них огнестрельное оружие, хлебнули бы мы сейчас лиха.