Он быстро поднялся по лестнице, перешагивая через две ступени. Как и неделю назад, здесь было пустынно и тихо, но Гронский чувствовал странное напряжение, как будто за каждой дверью кто-то стоял, замерев в ожидании, а на него самого смотрели разом десятки внимательных глаз.
— Сказала, что соберется за полчаса. Через двадцать минут поднимемся.
— Сегодня я стряхнул чье-то чертовски грамотно организованное наружное наблюдение. Не меньше пяти мобильных экипажей, представляешь? Парни вели меня так деликатно, словно прошли специальное обучение в школе хороших манер для шпионов. И не говори мне, что это были не твои люди.
— Не знаю. Наверное, про маму. Про то, что случилось тогда.
— Это демонстрация рогов, некстати выданных бодливой корове, — так же негромко ответил Кардинал. — Я иду. Начинаем.
— Так много нужно тебе рассказать, — Алина сделала еще один шаг, входя в холл. Боковым зрением слева от себя она увидела Репу, застывшего с напряженным лицом. Он облизнул губы. Алина подняла один палец, указала назад и сделала последний длинный шаг. Гронский подошел к ней вплотную и тоже оказался в холле. Алина зажмурилась.