– Не похоже что-то на него, – усмехнулся десятник, – суетливый он какой-то сегодня. Сказал, что голову нам торжественно передаст вечером. Чтобы, значит, вся деревня видела. Зачем это ему, не могу понять…
– Ты откуда, чудо такое, взялось? – спросил он ее. – И где, кстати, твои родители?
Тифлинг убрал недописанный листок в один из ящиков стола и быстро покинул кабинет.
– Да, владыка, если в его руках находился сотворенный артефакт, это объясняет многое. А все вокруг говорит как раз о том, что отрекшимся удалось завершить ритуал.
– Так это… – Аритор скинул с себя доспех и теперь, будучи в одной рубахе и простых льняных штанах, указывал в сторону плотины, – там денег сколько и добра всякого. Мне минут десять-то и нужно. – Он посмотрел на меня и, дождавшись кивка, пошел в сторону реки.
Зверь некоторое время молча буравил меня своими желтыми глазищами, потом с шумным выдохом подался вперед и взял с руки угощение. «Какой же ты здоровый!» – похлопал я его по жесткому черному боку. Холка вепря достигала уровня моих глаз, немного ниже находилась огромная, покрытая старыми шрамами морда, устрашающе торчали вверх две пары пожелтевших бивней, похожих на широкие тридцатисантиметровые ножи. От него пахло хвоей, гнилыми листьями и мускусом – не очень приятные ароматы, но, происходи это все в реале, боюсь, запахи были бы на порядок хуже.