Правда, когда к Кайфату привели оборванного, окровавленного человека в живописных лохмотьях, о брачных союзах и приносимых ими выгодах он точно не думал.
– Тщеславие? А Храбр больше на сильных врагов напирал, – нахмурился Канд.
– Так получилось, – самую малость смутился Мигуль. – Я часто брожу по дворцу, так легче думается, и совершенно случайно услышал ваш разговор…
Кайфат сам не заметил, как покинул свое место и оказался подле Перворожденного. Бегло осмотрел печати на теле пленника, проверил целостность кандалов и с каким-то жадным любопытством принялся изучать его лицо.
– На твое счастье, Ярослав, только мое. Даже льер Бримс так до конца мне и не поверил. Считает твое участие в Прорыве Бездны всего лишь гипотезой, – поморщился Олег, откидываясь на спинку кресла.
Сосредоточив внутренний взор на пространстве перед собой, К’ирсан принялся выписывать словно выжженные в его памяти руны. Сжатый тисками воли Источник исторгал все новые и новые порции Силы, которые Кайфат вливал в каждый написанный знак, в каждый сотворенный символ…