– Так получилось, – самую малость смутился Мигуль. – Я часто брожу по дворцу, так легче думается, и совершенно случайно услышал ваш разговор…
Кайфат сам не заметил, как покинул свое место и оказался подле Перворожденного. Бегло осмотрел печати на теле пленника, проверил целостность кандалов и с каким-то жадным любопытством принялся изучать его лицо.
– На твое счастье, Ярослав, только мое. Даже льер Бримс так до конца мне и не поверил. Считает твое участие в Прорыве Бездны всего лишь гипотезой, – поморщился Олег, откидываясь на спинку кресла.
Сосредоточив внутренний взор на пространстве перед собой, К’ирсан принялся выписывать словно выжженные в его памяти руны. Сжатый тисками воли Источник исторгал все новые и новые порции Силы, которые Кайфат вливал в каждый написанный знак, в каждый сотворенный символ…
Слева, у леса, встали гвонки. Четыре тысячи всадников на тиррах слабо походили на сильнейшую армию Сардуора, скорее на толпу дикарей, понятия не имеющих о порядке. Вот только можно было не сомневаться, когда дойдет дело до сражения, все изменится как по волшебству. Уж кто-кто, а К’ирсан о воинском мастерстве кочевников знал не понаслышке.
Когда он подходил к особняку Мелисандры, его бойцы уже должны были проникнуть в дом напротив, вырубив хозяев сонными зельями, а другие занять позиции в подъездах домов на соседней улице, чтобы в нужный момент с помощью артефактов атаковать квартиры с Длинноухими. И раз К’ирсан не слышал никаких посторонних звуков, вроде взрывов, криков и звона мечей, пока все шло как должно. Вторя его мыслям, запястье с надетым браслетом связи дважды кольнуло: так Храбр сообщал об успехах первой фазы их плана.