С севера, по широкой дуге обогнув тот самый разросшийся друл, появился отряд гвонков в полсотни сабель. Никто и среагировать не успел, как они прошли сквозь строй пограничников словно горячий нож через масло, кого порубив, а кого потоптав тиррами, опрокинули стихийно возникшую линию обороны у главного входа и ворвались внутрь заставы. Бой можно было считать выигранным. Слава победителям и горе побежденным!
Олег машинально повторил действия своего собеседника и потрясенно посмотрел на удаляющуюся кавалькаду. Сожри его печень Кали, а ведь Длинноухий прав. Какое ему дело до Кайфата?! Он – наблюдатель, но никак не спасатель для преступников, диктаторов и адептов запретных знаний.
Одновременно с этим по воздуху промчался льер Бримс и завис над частями легкой пехоты. Солдаты хоть и держали строй, но зрелище догорающих латников в отсутствие внятных приказов уже склонило их к отступлению. Пока еще к отступлению, а не к паническому бегству.
Слаженному напору курраз противостоять не смог. Запаниковал, заметался, растерял последние крохи концентрации и мгновенно сдох от слаженного залпа из двух стационарных артефактов, попавших в каждое из его сердец.
День, на который назначили проведение ритуала, оказался пасмурный, так что все «игры» Мигуля с тенью пошли прахом. Да и окрестные красоты тоже были весьма сомнительные. Если виды на само поле, ближайший лес и текущую вдали реку вполне радовали глаз, то потребная менестрелю скала оставляла неприятное впечатление. Вся какая-то угловатая, с темными подпалинами и лишенная даже намека на растительность, она напоминала не деталь рельефа, а гнилой клык хтонического чудовища. Что стало объектом бесчисленных насмешек Терна, Храбра и даже обычно невозмутимого Мокса. Но Мигуль держался с достоинством, на шутников не огрызался и постоянно напоминал о размерах этого поля, позволивших вместить всех желающих без помех для чародеев.
На самом деле таких героев набралось почти две тысячи человек, и большинство уже было избавлено от постоянно висящей над ними угрозы, но разве можно было не пригласить кого-то из них на церемонию во дворец? Отработанную процедуру по снятию печати в тронном зале проходили ровно сто бойцов: восемьдесят от Шипов и двадцать от орденцев. Причем К’ирсан не поленился подойти к каждому и пожать руку, благодаря за службу. Для него – чистая формальность, но для бойцов – высшая честь и признание заслуг. Ему даже показалось, что эта мелочь впечатлила их много больше, чем долгожданная свобода. Не говоря уж про само действо: снятие смертельной печати сопровождалось иллюзией скачущих между солдатами полупрозрачных сородичей Руала, что стало причиной суматохи среди придворных.