На самом деле таких героев набралось почти две тысячи человек, и большинство уже было избавлено от постоянно висящей над ними угрозы, но разве можно было не пригласить кого-то из них на церемонию во дворец? Отработанную процедуру по снятию печати в тронном зале проходили ровно сто бойцов: восемьдесят от Шипов и двадцать от орденцев. Причем К’ирсан не поленился подойти к каждому и пожать руку, благодаря за службу. Для него – чистая формальность, но для бойцов – высшая честь и признание заслуг. Ему даже показалось, что эта мелочь впечатлила их много больше, чем долгожданная свобода. Не говоря уж про само действо: снятие смертельной печати сопровождалось иллюзией скачущих между солдатами полупрозрачных сородичей Руала, что стало причиной суматохи среди придворных.
– Не важно! – сказал К’ирсан раздраженно. – Главное, протест удался. Правитель свергнут, система сломана, и закон один раз был нарушен. Как думаешь, новая власть будет устойчивой? Или, как только она разонравится, вместо выборов снова устроят мятеж?
И пусть наличие столь совершенной технологии сильно облегчало гномам жизнь, работать им все равно приходилось на износ. Да, помогала магия, да, активно использовался десяток привезенных из дома пауков и ящеров-тяжеловозов, но мархуз побери!!! Когда Корпус магов начал помогать гномам с наполнением артефактов и рунных чар сырой Силой, те немедленно расширили масштабы работ и даже организовали ночные смены.
– Наставник, но почему именно юго-западная провинция Узза? Мы ее только-только отбили у Донгера, а эльфы там уже какие-то обряды затевают… – спросил Селерей, всюду сопровождающий Учителя.
Видимо, так подумал и сам Истинный, потому что заметно разозлился, выпрямился и, указав посохом на приближающуюся толпу орков, властно отдал какой-то приказ. Аспект Земли был недоступен К’ирсану, но это не помешало ему ощутить, как от подножия каменного постамента до точки на пути самых нетерпеливых зеленошкурых бойцов по ломаной траектории пробежал ментальный импульс мага и развернулся в полноценное заклинание. Шрапнелью полетели во все стороны земля, глина и осколки камня, сбивая с ног и калеча самых невезучих из ха’ора. Словно этого было мало, твердь задрожала, и в ней открылся провал саженей в двадцать длиной, из которого с яростью преисподней вырвались языки испепеляющего пламени.