И все же Ларри медлил с выстрелом. Ведь одно движение пальца – и все. Его тут же прикончат, и больше не будет ничего. Он никогда больше не почувствует вкуса виски, никогда не возьмет девушку за руку, так никогда уже и не увидит моря. Несмотря на жесткую психологическую подготовку, которую он прошел в учебном центре, все его естество, воспитанное на священном уважении к жизни члена демократического общества, на предельном эгоцентризме, протестовало против того, чтобы жертвовать собой ради дурацкого жеста отчаяния. Может быть, он все-таки сумеет выбраться отсюда и тогда принесет гораздо больше пользы родине, чем если сейчас сдохнет тут как собака, бездарно обменяв одного опытного Тюленя на одного неизвестно какого Горностая… В открытом бою Заноза никогда не думал о смерти и сражался с упоением, но сейчас все было по-другому. Беспомощно перемещая прицел, он никак не мог выбрать себе цель. Нет, у этого типа слишком заурядная внешность, чтобы обменять на его душонку священную жизнь Ларри Джарвиса… и у этого тоже… а этот вообще баба… Один за другим Горностаи бесшумно исчезали среди руин, а Заноза все никак не мог решиться выстрелить в одного из них.