Платон вздохнул и махнул рукой – мол, согласен.
Вон снегоход рванул, прямо к цеху. Черный труп за ним как упавший воднолыжник тащится за лодкой. Прямо ко входу подвезли, а там его уже наемники подхватили, потащили внутрь… и главведьма показывает, куда его укладывать – в лепестки пентаграммы. Пять жмуриков им надо, получается. Ну как мне кажется. Двоих еще тащат, скоро все укомплектуют.
А сейчас как-то вот так выходит. Привязался? Не без того. Потому что попал в новое место и… а что? Я места менял много раз, на Аляску уехал вообще просто так, захотелось глухомани и простора, хорошей охоты и обильной рыбалки, ну и оружейных законов свободных. И здесь от первоначального шока быстро избавился. Не так тут все и ужасно, привыкаешь быстро.
– Ермолов, – ответил я. – У меня к нему дело.
На подъезде к Волчьему Логу стало совсем светло, утро вошло в свои права. Небо оставалось пасмурным, начал сыпать снег, что было совсем некстати. Но несильный хотя бы, так что авось обойдется. Дюпре уже и так сутки в кабинке живет, ждет Платона. Должен жить, по крайней мере.
– Не должны, – ответил тот, выезжая со двора. – У нас командировочное на базу первой роты.