И тут же рация выдала двойной тональный, который я подтвердил.
Объехав двухэтажный особняк красного кирпича, я притормозил у съезда на Красный проспект, пропустил груженную бочками телегу и повернул направо. Снег ночью не шел, но и так ехать приходилось по намертво смерзшейся колее; благо транспорта на дороге было мало – лишь изредка попадались сине-белой расцветки машины Дружины, сани и небольшие юркие фургоны наладивших грузовые перевозки коммерсантов.
– Руны – это само собой, но сам посуди – я не охотник, куда мне эти семьдесят сантиметров? Их бы вполовину обрезать. Возьмешься?
– Одному за Стену надолго нельзя. Пара дней, не больше.
– Ага, неплохо, – согласился Платон. – Это у тебя завтра разведка, а мы и отоспаться можем.
Начальник отдела собственной безопасности Дружины Владимир Михайлович Ханин мундиров не жаловал и больше походил на преуспевающего спекулянта. Черная сорочка, пиджак с замшевыми вставками на локтях, массивный золотой перстень – наряд его был неброским, но подчеркнуто дорогим.