Но слепота не бесплатно досталась. Когда при тебе лежачим людям головы ломают, а ты молчишь, несказанное копится, киснет и гниет. Пока шипами стегали, душевный гной вместе с болью и кровью выходил. А когда ранки стали подсыхать, коркой покрываться – Артем забродил изнутри.
– Уж мы знаем, кто вы. Нам наводочку на вас дали. Теракты готовили?
Договорились: людей собрать после ужина, когда закончатся смены на фермах. До тех пор – чтобы Артем помолчал. Он и молчал, примеряя на себя опять свою старую жизнь на ВДНХ. Велосипеды. Дозор в туннеле. Палатку. Жизнь обмалела ему и больше не налезала.
– Туда, по чему они скучают, ты их не вернешь. А они не вернуться в него хотят, а вспоминать. Ты молодой еще, потом поймешь когда-нибудь.
Мужик отвернулся к стене и с ненавистью заковырял ее ногтем.
Третьего не сразу заметил; боковым зрением только. Этот хитрый был, свернул с улицы, хотел в ресторане спрятаться. А как спрятаться, когда все стены – стекольные? Отыскали и изрешетили всего. Был человек – стал куль. Выволокли, наверное, из-под стола – и докончили.