Застучали каблуки, как будто удаляясь – но тоже с сомнением, с притворством. Вроде вверх, а вроде и в сторону. Промасленная кожа отпустила рот.
Громыхнул пулемет, развернул жужжащие строки веером, скосил первый ряд. Артемовыми пулями скосил.
– Эти трое, которые на Рейх пойдут с конвертом. Я буду четвертым.
А у Артема рот гнилыми тряпками забит, нечего ему ответить, и даже попросить Илью Степановича помолчать нет возможности.
– Я бы сказал… До Павелецкой лучше. Дальше, но быстрее. И оттуда уже по – зеленой вверх. Если повезет, можем и за день добраться.
– Сожрать бы чего, – произнес Леха. – А то домой еще когда теперь попадем.