– Как жутко, – прошептала, едва мы оказались у подножия лестницы.
– Прошу прощения, мастер Окено, дело не в вашей компетенции.
Сердце отбивало испуганную дробь, ладони похолодели, есть расхотелось.
– Не спрашивай. – Дроу мгновенно помрачнел.
– Эллохар, – голос магистра стал еще более хриплым, и, судя по всему, уже началось воспаление, – я даже думать не хочу о мамином предупреждении в отношении тебя.
– Это печально, – с притворной грустью сообщил он и, разместив лягушек на столе, в том самом месте, откуда я тарелку забрала, накрыл их крышкой.