– Ты, малышка, главного не понимаешь – я питаюсь твоими эмоциями, а они с вечера накатывают теплой волной. У меня даже крылья выросли. А иначе как бы я из клетки выбрался?
– Пошли, партнер, – Юрао, взяв меня за локоток, повел вверх по лестнице. – Ну и дельце.
Жалко мастера-стекольщика так стало, до слез просто. И сидим мы с Юрао, друг на друга смотрим, а что тут сделаешь.
– Вот именно, Дэй! – партнер торжествующе посмотрел на меня. – И чем древнее артефакт, тем больше в нем силы. А теперь смотри – артефакты рода Тьер связаны между собой, как и любые родовые артефакты. И они древние, они еще со времен, когда род находился на территории Миров Хаоса, а значит, в них невероятный заряд силы. Но – когда артефакт находится в спящем состоянии, для извлечения его мощи нужен сильнейший член рода, а с таким связываться, сама понимаешь, никакие злоумышленники не станут.
Гном вскинул голову и посмотрел на Юрао вполне осознанно.
Я переводила взгляд с гнома на дроу и все никак не могла понять, что мне в этой истории не нравится. Точнее, очень напрягает, и когда взгляд остановился на статуэтке, я вдруг поняла, что именно меня тревожит – личико девочки было похоже на лицо той самой домработницы мастера-стекольщика! А еще Ойоко сказал: «Набрал пирожных с каррисой, маленькая так любит их». Любит! В настоящем времени.