– Вопрос, – я оторвалась от задания и начала разминать уставшие от пера пальцы, – какая разница, в какой фазе луны писал письмо оборотень, если он в это время все равно находился в человеческом обличье?
– Я, – хрипло ответил Жловис. – Там тебя у ворот спрашивают, говорят, срочно.
Еще издали на фронтоне нашей недвижимости (нашей – потому что Юрао сразу совладение оформил) я разглядела невероятную надпись: «ДэЮре – профессиональный частный сыск!» Надпись была выведена золотыми буквами на черном дереве, внимание привлекала сразу, и многие поворачивали головы, вчитываясь в название.
– Мой напарник, – тут же прояснил ситуацию Юрао, – и доверенный эксперт мастера Окено.
Юрао мгновенно гневаться перестал. У магистра при виде перемен в настроении дроу на губах появилась такая ехидная ухмылочка. Но смолчал.
Отошла, причем меня отпустили сразу, огляделась. В большой комнате была лишь одна каменная стена, три остальные оказались стеклянными. И так как здесь было сумрачно, горели лишь две свечи на столике, сервированном для одной персоны, то сверкающая огнями столица была видна отчетливо.