– О нет, ваше незабываемое кипячение не приспособленного к подобному зверству заварника я буду помнить долго.
Я поторопилась. Закат уже миновал, сумерки, быстро сгущаясь, опускались на город, легкий морозец сковывал узором грязные лужицы стаявшего снега. В Ардаме всегда была вот такая сырая и грязная зима, у нас в Загребе все иначе – белые сугробы накрывали дороги и дома, превращая все в прекрасную сказку. Зато в столице Приграничья не представлялось возможным встретить посреди города грызля или другую смертельно опасную нечисть, от голода полезшую в людские селения.
Утро началось с тревожного рева какого-то духового инструмента. И я так поняла, что это нечто теперь будет нас будить постоянно. Почти сразу вслед за ревом раздался приказ о боевом построении в спортивной форме. Быстро переодевшись, я заплела волосы и побежала, вливаясь в толпу таких же спешащих и торопящихся. Янка нагнала на повороте, на бегу спросила как дела, я просто кивнула в ответ, мол, все хорошо, врать не хотелось.
– Прекратите немедленно! – Я вздрогнула, а он как прорычит: – Вон!
Отвечать возможности не было – вязкая гадость, казалось, заполнила не только рот, но и все горло.
– Действительно, странный… – Потянувшись, сделала то, чего с детства не совершала – ковырнула сам пирог пальцем и с удивлением уставилась на желто-фиолетовую ягодную начинку.