Когда вернулся, в его руках была стопка белоснежных простыней и покрывало из серебристой шерсти скарха, которая не промокает.
– Я была очень близка к тому, чтобы заорать от ужаса, – призналась офицеру.
– Первое предложение руки и сердца в твоей жизни?
Куратор вошла, внимательно разглядывая меня. Я же с удивлением разглядывала ее грязные босые ноги, такие же грязные ладони и темный теплый халат, надетый, судя по всему, на голое тело, и черные распущенные волосы.
– Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь… – меланхолично отсчитывала едва удостоившая меня кивком капитан Верис, наблюдая за тем, как приседает уже покрасневшая от натуги Ригра. – Двадцать девять, тридцать, тридцать один, тридцать два, тридцать три, и пока хватит.
– Дэя, – нетерпеливо воззвала Тимянна, – ну чего ты там?