Ива за пультом комкала салфетки и бросала их по одной в утилизатор.
– А кому так не кажется? – спросил Рашен.
«Да вы что? – изумился Эндрю. – А если я, допустим, все Рашену выложу про блокираторы?»
– Сомневаюсь. Ты бы видел свое лицо сейчас… Видишь ли… дорогой. Видишь ли, дорогой, я вот о чем думаю. У нас впереди еще масса всяких боевых действий. Это объективно, нам просто их не избежать. И если ты каждый день будешь мне демонстрировать свое отношение к тому, что мы делаем… Я не знаю. Я скорее попрошу Рашена, чтобы он тебя с собой не брал. Пусть он тебя куда-нибудь к Заднице отправит. А потом, когда все кончится, мы снова будем вместе и будем очень друг друга любить. Только извини, но замуж я после этого за тебя не пойду. Во-первых, сейчас и не женится почти никто, кроме евреев, а во-вторых, не нужен мне муж – живой укор.
В итоге Баскин получил от Дяди Гуннара нагоняй за большие потери и орден за находчивость в трудной ситуации.
А вот то, что мог увидеть Эбрахам Файн на Цербере, беспокоило Рашена весьма. Потому что контрольный маяк сам по себе не замолкает. Даже разлетись Цербер на кусочки, маяк успел бы встревоженно пискнуть. Возможно, одно из ударных крыльев группы F смогло бы при желании расстрелять хитрую железку до того, как она засечет приближающиеся корабли. Но пираты так виртуозить не умели. Они ловко прятались среди каменных глыб Пояса, а в открытом космосе воевали посредственно.