Я ничего не слышала. Я находилась в странном оцепенении и не могла поверить в происходящее… Потому что… потому что это было так… благородно с его стороны. Потому что, если бы лорд Тьер просто заплатил и выкупил закладную, я бы работала от зари до зари с Юрао и не успокоилась бы, пока не вернула ему деньги, а он поступил иначе. Он взял и восстановил справедливость, разобравшись с самим лордом Градаком. Более того – подал на него в суд. Ни я, ни кто-либо в Загребе не мог совершить подобного – Градак являлся нашим лордом земли.
Я села, деревянный стол, и так чистый, тут же был протерт тряпкой, затем передо мной поставили тарелку с похлебкой из ножек кабана, положили ломоть еще горячего хлеба, который Тоби сноровисто посыпал тертым сыром, и дополнили трапезу кружкой теплого молока с корицей и зверь-травой – это чтобы я бодрая до утра была.
– Как мне это понимать, магистр? Вот как прикажете это понимать, а?
– А клиент-то гнилой! Мужиком прикидывался, а сам баба. Потом эльфийкой темной… тоже прикидывался. Нырк по ней еще и сохнуть начал, да в кабак этот… который золотой петух…
Магистр едва заметно кивнул и повел меня по лестнице, которую устилал серебряный ковер. Гоблин-привратник радушно распахнул двери, и я вошла в роскошный отделанный позолотой и бирюзой зал.