А Эндрю Вернер старался о «Декарде» никогда больше не вспоминать. И не вспоминал – до того самого дня, когда Боровский прямо спросил, что же там случилось.
– Да что ж он, больной, что ли… – буркнул «Фон Рей».
Эндрю тупо кивнул и, придерживая голову рукой, чтобы не так кружилась, поплелся в глубь рабочей зоны.
Открылась дверь, и вошел Эссекс с подносом, уставленным посудой.
– Не можем сигналить, – доложила рубка. – Похоже, он нам лампочку сжег.
– Не знаю, – пробормотал Энди. – Училище… Выше ногу, курсант…