– Я знаю, – а под встревоженным взглядом леди Верис почему-то продолжила: – Но договор заключала не я, и сейчас уже ничего нельзя сделать… Потому что либо мы выплачиваем за дом, либо…
Я фыркнула и, прикрыв глаза, откусила еще один кусочек от умопомрачительного пирожного с фисташковым кремом. Такие делали только у Мелоуи и нигде больше в нашем Ардаме, и стоили они очень дорого, наверное, именно поэтому я и не смогла отказаться от лакомства, преподнесенного Шейдом в качестве извинений. Хотя, наверное, благопристойная леди поступила бы именно так – в смысле, вернула и цветы, и сладости. Но… это были мои первые в жизни цветы и первые извинения, ибо кому придет в голову извиняться перед обычной подавальщицей в таверне.
Удалось с трудом… не из-за опьянения, которое явно имело место быть, скорее из-за его улыбки.
– И почему сюда без вопросов впустили адептку Риате, если уж ваше заведение придерживается строгих правил в отношении особ женского пола?
Я о лорде-директоре вообще старалась не думать и потому только плечами пожала.
– Связующее проклятие передает наиболее яркие образы проклятого тому, с кем он связан. В момент, когда ты произнесла проклятие страсти, Лаллиэ увидела тебя и услышала твое имя. Я знал об этом и сделал все, чтобы защитить. А когда начались убийства, заподозрил Шейдера Мероса. Он в свою очередь подозревал меня. Занятые поиском фактов, подтверждающих наши подозрения, мы упустили третьего игрока на поле.