– Внизу небольшая турбулентность, – сказала Ива. – Может быть, на входе слегка тряхнет. Полагаю, все пристегнуты?
– Вольно, господа, – разрешил он. – Прошу садиться.
– Фил отличный пилот, – сказал Рашен. – Ты просто не застала его лучшие дни. Он все свои побрякушки честно заслужил. Только вот…
Конечно, перед лицом такой проблемы никому не было дела до того, что адмирал Успенский, дабы потешить свое любопытство, на казенные деньги отправил на край света какого-то там Абрама. Тем более что Успенский не лез в политику. Он, конечно, грызся с Адмиралтейством, но это были личные сложности Дяди Гуннара. В остальном адмирал Рашен вел себя как честный служака. И до поры до времени его не трогали. К тому же мелкое разбазаривание фондов не походило на преступление, способное всерьез замазать дерьмом ослепительную репутацию командира группы F. На флоте и без того доставало начальников, за которыми в массовом сознании закрепился образ кровожадных чудовищ.
Офицеры слегка поутихли, но смотрели по-прежнему воинственно и явно не собирались бросать адмирала в беде.
«Роканнон» использовал свой единственный шанс – притвориться брошенным и подманить врага к себе вплотную. Марсиане уже почти развернулись. Эссекс сорвал чеку и утопил в гнезде кнопку сброса. Дестроер тяжело мотнуло из стороны в сторону. Корпус его в нескольких местах раскололся, и небольшие секции, озарившись пламенем тормозных двигателей, заскользили вниз.