– Не могу я сейчас, – пробормотал Рашен, уютно складывая руки на коленях и опуская на них голову. – Мне там покоя не дадут, а я безумно хочу отдохнуть. Сил больше никаких.
Они крепко пожали друг другу руки, и де Вилье подвинул к себе рацию.
Следовало, конечно, доложить своим о последних наблюдениях, но сделать это немедленно Файну просто не хватило духа. Он был подавлен и измотан. Послать донесение он собирался не раньше, чем снова окажется в границах Солнечной, высоко над плоскостью, в которой вращались планеты и ходили корабли.
– Я сказал – над Южной Америкой. Там должна быть растительность, значит, будет что пожрать. Искать нас там не станут. Бабы есть, нормально заживем. К Земле, лейтенант!
Рядом с дверью, ведущей в конференц-зал, кто-то нарисовал красным маркером на ослепительно белой стене карикатуру на начальника штаба. Рисованный Эссекс выглядел как живой, хотя и был изображен буквально одним росчерком.
– Какой перегрев, Andrey? – осторожно спросил Боровский, впервые называя Вернера его русским именем.