– Да. – Девушка бережно коснулась лохматого корневища. Аккуратно завернула в чистую тряпицу. – Человек, который собрал корни, знал, что делал. А эти, – тут Вера кивнула в сторону реки, куда сбросили тела, – сумели не испортить. Так что все нормально, пару недель женьшень выдержит. С мумие вообще никаких проблем, оно чуть ли не тысячелетиями хранится.
Плюс обменял один из пледов на слегка пользованную плащ-палатку, простую, брезентовую. Бинты из плотной марли, йод, аспирин, который, как оказалось, здесь все же продавался. Пару больших кусков серого мыла, «товарищества Ивакина», кто бы он ни был. Плюс купил еще полста патронов для револьверов и столько же для винтовки, доведя общее количество боеприпасов до сотни каждого нарезного калибра. Крупы, пшенная сечка и пшено, по три фунта в прочных пакетах из толстой ткани, два фунта сала, три – вяленой оленины. Два фунта лука-шалот, соль, перец, чай. Пять пачек спичек, разделенных попарно, завернутых в плотный пергамент и уложенных в разные рюкзаки. Одну пачку положил в карман рубашки. Кускового сахара тоже пару фунтов взял, купил и перелил в алюминиевую флягу поллитровку водки. Сухарей взял пшеничных, три фунтовых пакета, фунт изюма. Всего продуктов тоже вышло с десяток килограммов, зато не придется терять времени на охоту или рыбалку, а хватить их должно примерно на две недели. Потом я вспомнил про патроны к ружьям, которые лежали в карманах того из трофейных рюкзаков, который я оставил себе. Достав их, я хотел было и их обменять, но задумался, глядя на реплику короткой ижевской курковки.