Не дождавшись реакции, Глун запустил пальцы в мои волосы, в явном намерении добиться поцелуя. И я, к собственному ужасу, потеряла обретенный секундой ранее контроль. В объятиях куратора вновь оказалась «она» — та часть меня, которая не помнила реальности. Та, для которой губы Эмиля фон Глуна были сродни наркотику.
Разумеется, я Дорсу подыграла. Улыбнулась томно, положила ладони на его грудь, ресницами похлопала. Потом и вовсе качнулась навстречу, призывно облизнула губы и изобразила страстный вздох.
Я резко обернулась и застыла статуей. Как оказалось, один маленький ушастый лис, упрямо мнящий себя котиком, после бегства пижона вернулся к чайному столику. И теперь взирал на сало большими влюбленными глазами.
— Вот и я тоже думаю, что одежду лучше высушить, — согласился Дорс.
— Я тоже на нулях, — ответил Дорс. И тут же добавил: — Призыв?
— Дашка поторопись, — буркнул он. — Тебя Дорс в правом коридоре дожидается.