Значит, мой отец был жив. Это было интересно. Что же теперь делать? Я прихлебывал виски и думал.
Я увидел это как сквозь туман. Они упали на четвереньки, и лунный свет как-то странно засеребрил их одежды. На нас смотрели шесть глаз, сверкающих глаз наших преследователей.
— У этой женщины почти нет никакого воображения, — ответил он. — Конечно, в это время путь будет закрыт. В конце концов нам придется идти пешком, в этом я не сомневаюсь, и чтобы попасть в Амбер, нам потребуются все наши силы и хитрость, если только мы вообще туда попадем. Она что, решила, что сможет пройти как принцесса и путь ее будет устлан цветами? Она просто набитая дура, к тому же достаточно вредная. Ведьма. Она не заслужила того, чтобы жить, но не мне это решать — пока. Сверни-ка здесь направо, — неожиданно решил он.
— Теперь у нас есть небо, так что я попытаюсь сделать что-нибудь с равниной.
— Знаю. Но с другой стороны, Эрика и нельзя назвать цивилизованным человеком.
Лошадь пронеслась мимо, и я набросился на второго всадника. Он повернулся, чтобы отпарировать удар, и это ему удалось. Но та скорость, с которой он скакал, и сила моего удара выбили его из седла. Когда он падал, я ударил его ногой, и он поднялся вверх. Я вновь сделал выпад, пока он висел над моей головой, и он снова отпарировал. Я услышал дикий крик, когда его раздавило водой. Затем он замолк.