У Дивена словно мешок песку со спины сняли.
– Видела, – кивнула целительница. – Не влюбился. Не умеет он любить. Разучился. Просто по какой-то придури посчитал ее своей. Блажь это. А возится, чтобы наверняка скинула и следа от другого не осталось. Ой! – всполошилась женщина. – Если прознает, кто ее младенчиком наградил, как бы не убил!
– А ты, мымра клятая, – подскочила Нурлиса, – рот-то мне не затыкай! Хранителями себя возомнили, что жизнь чужую решаете?
– Дак я тебя и не звала, кровососка, – вспыхнула карга. – Я еще в прошлый раз сказала: муторно мне с тобой. Нет же, приперлась, давай пытать, сколько лет мне да чего тебе делать. Иди, давай, отсюда, пока дурак твой еще какой глупости не наделал, а то оглянуться не успеем, как всю мертвецкую выучениками завалите.
Нахмурившись, Бьерга налила в плошку с тонким носиком отвар, подошла к девушке и с недоумением ее оглядела.
Было жарко. В коровнике пахло старым навозом. Жалкие клочья прошлогоднего сена торчали из зазоров орясин.