Неслышно встал, подошел к двери, резко распахнул, схватил целительницу за кожаный пояс и рванул к себе.
– Что уставился, как упырь на девку с красками? Узелки погребальные принес?
Креффы замолчали. Колдунья была права, а с правотой сложно спорить, особенно когда ты ее признаешь и понимаешь. С каждым годом все меньше удавалось отыскать детей с сильным Даром, как будто прогорел костер той Силы, что питала людские души. Словно захватили остывающее кострище мертвяки и тянули теперь жадные лапищи к тому, что должно принадлежать живым людям.
Упала? Ах да… Айлиша вспомнила, как кружилась голова, как мучил озноб.
– Что застыла? – Из-за широкой опоры вынырнул Ихтор. – Иди вон к столу.
От этих мыслей на душе сделалось так мерзко, что захотелось все расшвырять по комнатушке, развеять в прах, выместить неистовую злобу, обиду на весь мир, на свою злую долю, на Цитадель с ее порядками, на смотрителя, на жизнь.