И хотя люди уже давно сменили овчинные полушубки на легкие свиты, ноздреватый снег еще лежал плешинами то тут, то там, а дни тянулись серые, ветряные, пахнущие прелой обнажающейся землей.
Но его подопечный не желал так легко отступать.
Повисла тишина. Обережники приняли решение. И действовать следовало быстро, пока девчонка не очнулась. Знала бы Айлиша, что сейчас решается ее судьба! Но Хранители были милостивы. А может, слишком жестоки. Потому что пелена беспамятства не отпустила рассудок девушки.
Слада пыталась заснуть, скорчившись на жестких ветках, но изнутри поднималась мелкая дрожь. Она колотила все тело, сводила с ума, мешала заснуть, от этого в изможденном теле таяли последние силы. Дитя в утробе ворочалось и билось, такое же измученное, как мать.
– В достатке, – признал Чус. – Нам такие нужны. Сейчас здесь двенадцать Помнящих. Мы кормим всю Стаю. Тринадцатый будет кстати.
Она покраснела и потупилась. Слова креффа прозвучали так, будто девка нарочно заболела, чтобы избежать науки. У нее только и хватило мужества кивнуть и, дождавшись холодного «пошли тогда», переступить порог.