Хотелось услышать живую речь, чтобы удостовериться – с ней рядом по-прежнему человек, а не клятый Встрешник, который будет пострашнее Ходящих в Ночи.
Горько в голос разрыдалась Лесана, впервые наблюдавшая смерть.
– Надо, – ответил муж, которому всего более хотелось прижаться лбом к ее мягким коленкам, слушая сладкое причмокивание дочери и то, как по крыше избы молотит дождь.
– Она мне теперь жена. Перед людьми и Хранителями. И этого даже Донатос изменить не может.
Узница тотчас последовала приказу, и в рот ей полилось горячее, терпкое, тягучее… В рот ей лилась сила, бурлящая, неистовая, стихийная.
Да только кровь приманила тех, кто ее любит.