– Поплачь, деточка, поплачь, со слезами боль из души уходит.
– Тамир, он прав. – На плечо колдуна легла рука Лесаны. – Видать, не одному тебе она в сердце запала.
Как же сталось, что не заметил Глава творящегося под самым носом? Давно ли утратил он прозорливость? Когда заносчивость и гордыня стреножили прежде быстрый и легкий ум? Неужто и впрямь подкралась старость?
Девушка смотрела в застывшее лицо обидчика.
И так горько стало Лесане от осознания того, как многое в ее жизни стало не так, неправильно, иначе, чем у людей заведено. И непонятны будут ни матери, ни отцу ее хлопоты – счет, чтение, изучение трав, зубрежка (пока еще без смысла и понимания) простых наговоров, позволяющих искать воду, останавливать кровь или нашептывать на замкнутый обережный круг.
– Коли налюбовалась, еще раз спрашиваю: как зовут? – указал он пальцем на дочку гончара.