– Отойди, дуреха! – крикнул Тамир и метнул нож.
– Дык день же еще, – незаметно подошедший староста озадаченно почесал затылок, – они ж днем спят. Пущай Свирка поплачет, отведет душу.
Парень отстранился, чтобы не пугать, дать возможность вырваться, если его прикосновения так ей не по сердцу… Но девушка повернулась к нему и пытливо заглянула в глаза, словно желая прочесть в них – не насмехается ли он над ней, не хочет ли обидеть? Он не хотел. И она легко поняла это по внимательному, полному надежды взгляду. А потому потянулась сама, опуская ресницы.
– Мира в дому, – эхом отозвалась лекарка.
– Они все равно бы пошли. Только одни. Ни пути к каменоломням не знают, ни дороги в лесу. Или ноги переломали бы, или заблудились. А так и девка в земле, и эти двое дураков целы и невредимы. Да и наука обоим. Ночью за стены в одиночку выйти – это тебе не свитки талдычить. А так на пользу все. Идемте.
– Ты ж говоришь, кроме меня тут нет никого, – прошептала, поспешно жуя, Лесана.