И разве утешит мысль, что не помнят Ходящие прошлой жизни, что горит в них огонь лютой ненависти к человеку, что движут ими голод, жадность и ярость?
– За учиненные вою раны виру на вас налагаю. А ежели платить нечем, так мы ныне ж уедем, дальше добирайтесь, как хотите.
Темная жизнь разом покинула тело, и оно кулем рухнуло на пол пещеры.
На вид ему можно было дать весен сорок. Он годился ей в отцы. Да и не только ей, но и своему спутнику. Девушка перевела взгляд на подопечного Донатоса.
– Продух узкий. Нужна бы ты нам была, если б мы сами пролезть могли, – просветил Фебр.
– На, – легко согласилась сидящая напротив девушка. – К груди приложи, а то так и будет орать.