— Вот черт! — сказал я. — Передо мной так давно никто не унижался! Жаль. Ну что ж, подойди к краю и стань вот здесь… Чуть ближе, пожалуйста.
— Может быть, — ответил я. — Но что за Лабиринт?
— Ты всегда вел себя неожиданно, — сказала она после несколько затянувшейся паузы, — Правда, в прошлом тебе это помогало, но не думаю, что ты что-нибудь выиграешь сейчас.
Удар последовал по самой уязвимой нашей позиции — периферии основного лагеря. Знай я, что это был Джулиан, я использовал бы его карту, чтобы подавить его, но я узнал об этом только после.
Я создал новый ход в реальный мир. Гарнат сейчас был тропинкой сквозь Отражения, мрачные и суровые. Только злое, дурное могло идти по этой тропинке. Это и был источник тех ЧУДОВИЩ, о которых говорил Рейн, чудовищ, которые беспокоили Эрика. Хорошо, в определенном смысле конечно, если эта борьба отвлечет его от всего остального. Но когда я опустил подзорную трубу, я никак не мог избавиться от чувства, что я сделал что-то плохое. В то время я еще не знал, что когда-нибудь увижу свет.
Когда каждая спичка догорала до половины, я плевал на большой и указательный пальцы левой руки и брался уже за сгоревший конец, чтобы ни одна секунда драгоценного времени не пропала даром.