Несчастная медленно подняла ладони к ставшей неожиданно легкой голове, запустила пальцы в короткие волосы, и тяжелые слезы поползли по ее щекам. Еще несколько взмахов огромных ножней, и Айлиша стала похожа на своего креффа.
– Чего ты испугалась? – ободряюще потрепал трусиху по плечу Тамир. – Подумаешь, птица.
Она подошла, предчувствуя беду, и не ошиблась.
Парню впервые стало мучительно стыдно за свою неуклюжесть, за полное, колышущееся в седле тело. Эх, судьба-злодейка, отчего же не может он показаться этой девушке с другой стороны?
Воев растили в крепости. Воев и обережников, которые стеной между людьми и Ходящими стоять должны. Неприступной. Да только такие, как Клесх, стену эту точили и расшатывали дуростью своей, упрямством, неверием. Все им было не так, все супротив воли!
– Ты что мелешь-то! Хранителей побойся! – вырвалась девка. – Всего-то про женское спросил. Только он мне и даром не нужен!