– Постой, – окликнула ее крефф. – Поговори со мной, муторно, сердце щемит.
– Ну да, меня когда вели, там вроде шевелился кто-то… – согласилась Лесана, доскребая ложкой горшок. – А как ты щи-то вынес?
Правда, уснула выученица, едва голова коснулась подложенного под нее свертка с холстинами. А проснулась уже утром. От холода. Костер погас, и под теплое меховое одеяло задувал зябкий весенний сквознячок. Наставник еще дремал. И Лесана принялась разводить огонь.
Лекарка улыбнулась ему и, проходя, мимолетно коснулась рукой плеча, словно бы желая выразить свое участие, свою радость. Он в ответ кивнул.
Девушка сидела, сжавшись в комочек на деревянном топчане, прикрытом только прелой соломой.
Захлопнув за собой дверь в каморку, девушка без сил привалилась спиной к тяжелой створке. Уняв бешено колотящееся сердце, она упала на колени рядом с сундуком и рывком подняла крышку. Весь нехитрый скарб полетел на пол. Найдя, наконец, утирочную холстину, Айлиша побежала в мыльню. Там долго с остервенением терлась лыковым мочалом, пытаясь отскоблить с нежной кожи невидимую, но столь остро осязаемую грязь, оставшуюся от прикосновений одноглазого мучителя. Тело горело, но все равно казалось липким, измаранным, сколько не переводи на него мыльного корня да горячей воды. Стоя в клубах пара, девушка и не заметила, как в мыльню заглянула Нурлиса.