И стояла подпись: «КОРВИН — ПОВЕЛИТЕЛЬ АМБЕРА».
Я не шевелился, думая о тех временах, когда я видел под короной лицо нашего Отца.
— Спасибо, добрый Рейн. Как тебе удалось все это?
Я почувствовал его боль, и это заставило меня ударить еще сильнее. За все те годы, что я провел в ссылке, я бил по нему, требуя, наконец, расплаты. За то, что он бросил меня на погибель во время чумы, я бил по барьерам его разума, требуя мщения. За ту автомобильную катастрофу, в которую он меня вовлек, я бил по нему, стараясь вызвать в его мозгу мучения в ответ на мои страдания. Контроль его начал ослабевать, и мое давление усилилось. Я сгибал его волю и постепенно он отступил.
Я попытался пошевелить пальцами ног, и мне это удалось. Я лежал, распластавшись, в больничной постели. Обе мои ноги были в гипсе, но все-таки это были мои ноги.
— Да? По-моему, она не сказала тебе ни слова за весь вечер.