Почерневший обитатель гостиной избы упал обратно на лавку.
Парень посмотрел на подругу как на дураковатую.
– Майрико, – кивнула она. – Клесх вокруг нее лисом ходил; не гляди, что девка на три года старше, зато красоты диковинной. Сколько он шишек за это насобирал… Она хороша была, не то, что ныне – оглобля страшная. Ее бы многие парни на сеновал затащить рады были, когда она в пору вошла. Дак чего я говорила-то?.. А, ну вот, Дар в Клесхе рано проснулся. А совладать он с ним не умел. Креффом у него был, по-моему, Мораг. Ты его не знаешь, он погиб лет восемь назад. Так вот. Мораг с ним намучился. Как сейчас помню – придет сюда, сядет у печки, глаза закроет и говорит мне: «Удавлю стервеца, как есть удавлю, всю душу вымотал». Вроде и сила в парне немалая, a управлять он ею не может. Плещет она из него, как помои из поганого ведра – всех замарает, кто рядом ни есть.
Однако парень, прочитавший обрывки этих злых мыслей в ее глазах, опешил и замер.
Крефф по два раза ничего не объяснял, а затрещины отвешивал с завидным постоянством. Бил не больно, но обидно.
Каждое слово сопровождалось тяжелым ударом. Где-то между Хлябями и чертой Тамир снова упал, и дорабатывал его Велеш уже ногами. Потом вздернул за волосы, заглядывая в разбитое лицо.